ДРЕВНЕРУССКАЯ ТОСКА ПО ПРОВАНСУ

«Если можешь не писать – не пиши» - так категорично припечатал всех негениев кто-то великий. Долго не писала я в своём блоге. И поняла: не могу. В смысле не писать. Не общаться. Не говорить о жизни рукодельной и всякой с близкими мне по духу людьми.

Короче, простите и примите блудную дочь обратно в дружные блоггерские ряды!!!

У меня и объяснительная записка есть!

Объясняю: за время своего виртуального исчезновения я успела похудеть на 15 килограммов,  сдать много обычных программ в эфир, снять несколько необычных и ярких фильмов, получив огромное удовольствие от работы в команде с талантливыми профессионалами.

Я проехала несколько тысяч километров  по командировкам. Встретила интереснейших героев. 

 Но, благодаря продюсерским распрям и бездарности, теперь неизвестно выйдут ли вообще когда-нибудь эти документальные фильмы в эфир. Ну да бог с ними. Зато у меня остались впечатления, фотографии и интервью, о которых я буду писать позднее.

А ещё я продолжала в меру сил рукоделить. И вот, наклеивая в очередной раз декупажную салфеточку, задумалась – а почему именно эту? С букетиками лаванды и белостенными умилительными домиками? Ведь не одну меня заклинило на Провансе, правда?

Не первый год устойчиво держится мода на стиль Прованс: дизайнеры набили руку, оформляя кухни во французском деревенском стиле. Рукодельницы декупажат и вышивают милые домики в окружении фиолетовых полей.

Изображения лаванды на всем подряд хорошо продаются: косметика, горшочки, мебель, текстиль и даже средства от моли сплошь украшены фиолетовыми цветочками.

Откуда взялась такая древнерусская тоска по Провансу?

Можно подумать, что каждый второй россиянин в детстве проводил летние каникулы во французской деревне: помогал дедушке собирать яблоки и пытливо учился делать из них сидр. Бегал по росистым лавандовым полям с заливистым хохотом, играя с Пьером и Жаном в прятки. Искал трюфеля вместе с Сюзанной и Мими в тенистых французских дубравах. А по вечерам сидел у огня и кушал наваристое бабулино бланманже. Так что ли?

Оказывается, очарованы Провансом не только россияне. Бестселлером прокатилась по миру книга Питера Мейла «Год в Провансе». И правда, написано вкусно. Сам того не желая, он стал европейским законодателем моды на деревенский дауншифтинг и возрождение интереса к Провансу. Началось всё с того, что англичанин, опытный рекламщик и писатель, устав от города, купил домик во французской деревне и поселился там с женой.

Из книги П. Мейла «Год в Провансе»: «Я не помнил, когда последний раз надевал носки. Мои часы уже давно лежали в ящике стола, а время я более или менее точно определял по положению теней у нас во дворе. Я постоянно забывал, какое сегодня число и день недели — это уже не казалось мне важным. Постепенно я превращался в очень счастливый овощ, а связь с реальной жизнью осуществлял посредством нерегулярных телефонных разговоров с людьми, гробящими свою жизнь в далеких офисах. ... Я никогда в жизни не чувствовал себя лучше». 

Книга Питера Мейла – настоящий гимн вкусной еде, деревенскому житью, единению с природой и неспешному человеческому общению. Роскоши, которой лишены суетливые, затюканные горожане. Я и сама наполовину дауншифтер, волю дай - не выезжала бы из деревни, так что родная душа из Прованса мне полюбилась очень. Но и не мне одной.

«Год в Провансе» назвали лучшей туристической книгой года. Англичанина официально признали во Франции – сделали кавалером ордена Почётного легиона.

 Успех стоил автору дорого. После выхода книги Мейла, восторженные толпы со всего мира поехали смотреть благодатные места, о которых читали. Ведь Мейл по наивности не изменил реальные названия и имена в своей книге.

 Недвижимость в округе стала раскупаться с невиданной скоростью. Слишком хорошо уж Мейл написал о своей деревне. Уединение пропало.

Так больше жить было не возможно. И писатель сдался. Он продал свой деревенский дом, который с любовью ремонтировал целый год, и уехал куда подальше, в Америку.

Но что-то уже безвозвратно изменилось в душе. Прошло время, и Питер Мейл  вернулся. Он опять купил дом во французской деревне. И написал новую книгу: «Еще один год в Провансе». А потом ещё, и ещё одну…

Меня тоже вдохновил «Год в Провансе». И не только на лавандовые коробочки. Я написала сценарий про деревенское житьё и дауншифтеров: российских и зарубежных. Таких разных, интересных и талантливых горожан, сознательно променявших город на деревню. Писатели, художники, доктора наук, сверх-успешные и обычные менеджеры, сбежавшие из опостылевшего города. Оказалось, таких в нашей стране не мало. И даже сам Питер Мейл дал письменное согласие сниматься в этой программе. И один крупный телеканал выделил финансирование на фильм и выразил пожелание: «Отличная тема, снимайте скорее!»

Но увы… Пока продюсеры ругались между собой и делили деньги, лето, запланированное на деревенские натурные съёмки-командировки прошло мимо. Проект благополучно провалили. И продакшн-студия вместе с моим сценарием, тихо куда то слиняла в осеннем тумане.

Сейчас я уже почти перестала переживать по этому поводу, хотя пообщаться с Питером Мейлом лично, мне честное слово, очень хотелось)))

Наверное, обломов не бывает только у того, кто ничего не делает и ни о чём не мечтает. Не хочу заканчивать этот пост на нытье. Ведь жизнь смешна и удивительна. Когда я собирала материал для фильма, открыла для себя солнечного современного художника, который рисует Прованс. Это Jean Marc Janiaczyk (Жан-Марк Жаньячик). Мне кажется, он достойный продолжатель знаменитых французских импрессионистов, с детства нежно мною любимых.

  

  

Jean Marc Janiaczyk – личность загадочная, пиарить себя не любит. Да и зачем? Картины сами говорят.

Вся информация, которую мне удалось найти о нём: «родился в 1966 году, художник-самоучка, рисую пейзажи Прованса в технике мастихинной живописи: подсолнечники, лаванда, маки, оливковые деревья…»

           

Ободрала я обои на кухне, покрасила стены в белый пейзанский цвет и повесила на них распечатанные на фотопринтере и вставленные в рамочки картины Жан-Марка. Любуюсь.

Вот официальный сайт художника. Сходите в гости, зарядитесь.